Само собой разумеется, что классические буси, которые жили мечом, проявляли самое глубокое уважение к этому символу и инструменту своей воинской силы. Японская мифология и обряды Синто, включая церемонию возведения императора на трон, служат ярким доказательством того, что меч был главным оружием страны и служил как военным, так и церемониальным целям.
Японцы знали технологию изготовления металлических мечей уже по меньшей мере во втором столетии до нашей эры. Самые лучшие мечи персонифицировались и даже обожествлялись традиция, которая сохраняется по сей день. Им подбирали имена так же тщательно, как и людям, которые ими владели. Многие мечи были объявлены ками (сверхъестественными существами), это являлось свидетельством веры японцев в то, что эти мечи обладали божественными свойствами. Японская литература изобилует легендами о чудесных мечах, которые сами были ками и породили других ками, о мечах, которые сами по себе двигались и даже переправлялись через моря, о мечах, которые волшебным образом покидали свои ножны и защищали своего хозяина в моменты опасности, о мечах, которые в наказание за осквернение насылали болезни и смерть, а также о мечах, которые излечивали болезни и отвечали на молитвы. Даже инагурация (возведение на императорский трон) не могла быть признана законной, если претендент не обладал Санею но Синки, Тремя Священными Регалиями, одной из которых является самый знаменитый меч Японии, Кусанаги но Цуруги, принадлежащий императорской семье.
Развитие функционального железного меча чисто японского стиля, нихон-то, стало необходимым с появлением профессионального воина. Амакуни (около 770 г.) традиционно считается первым японским кузнецом, изготовившим меч такого типа изогнутый и заточенный только с одной стороны. Он стал стандартным мечом, который предпочитали все воины.
После того как в распоряжении классического воина появился стандартный меч, он, по весьма понятным причинам, сделал его своим основным оружием и изобрел методы его наиболее эффективного использования. Эти методы, называвшиеся кэндзюцу, искусство меча, превратились в высшее свидетельство боевого мастерства буси. Посредством четко определенного набора дисциплин кэндзюцу каждый буси учился тому, как управляться в бою с другими видами оружия. Кэндзюцу стало эффективным способом обучения и боевой гимнастикой, тренировочным полем для "согласования глаза и руки". Кэндзюцу учило не только тому, как оценивать боевую дистанцию (ма-ай) и возможность проведения атаки (суки), как ментально и физически подавлять своего врага (дзансин); посредством тренировок с партнером(сотай рэнсю) кэндзюцу пробуждало моральную силу, уверенность в себе и способность к импровизации в бою. Но в то же время кэндзюцу было и подготовкой к смерти; поскольку умереть достойно, с героизмом, было таким же важным вопросом воинской чести, как и победа в сражении.
Кэндзюцу учит главным образом тому, что делать с мечом после того, как он уже вытащен из ножен, и поэтому оно подразумевает агрессивное, подавляющее и угрожающее поведение. Основное оружие кэндзюцу одати; однако, обладая соответствующим уровнем мастерства, последователи могут тренироваться с кодати, коротким мечом, и с двумя мечами (обычно один короткий и один длинный) в стиле нито (два меча) илирёто (оба меча).
Более двух тысяч рю включают кэндзюцу в программу своего обучения. Первое известное рю, которое развило кэндзюцу, это Тэнсин Сёдэн Катори Синто-рю, основанное в пятнадцатом веке Тёиисаем Идзаса Иэнао.
Иай-дзюцу.
Классический буси воспринимал меч как неизменный символ своей профессии. Он был, как "сталь джентльмена", лучшим другом храбрости и, как "безжалостная сталь", худшим врагом вероломства. В руках кэнси (мастера фехтования) великолепно отшлифованный и отполированный клинок и убивал, и исцелял. Для нации в целом меч буси был символом справедливости и страдания, созидателем и разрушителем одновременно.
Классический буси относился к своему мечу как к чему-то одновременно и универсальному, и глубоко личному, не считая его всего лишь инструментом или оружием. Классический буси верил, что его меч наделен мистическими качествами, что это разумное существо, которое может разговаривать, петь, радоваться или грустить в зависимости от ситуации. Меч стал предметом, отождествляемым с самим буси, который всегда относился к нему с бесконечной любовью, тщательно подбирая подходящее имя для своего клинка. Меч был не просто душой буси, как иногда утверждают, он был его живой душой.
Иай-дзюцу, или искусство выхватывания меча из ножен, дало буси возможность развить способность одерживать победу над грубым насилием. Это искусство по сути своей защитное, оно учит способам использования меча, который еще только нужно вытащить из ножен, где он находится в состоянии покоя. Техники иай-дзюцу позволяют фехтовальщику моментально реагировать на ситуации, навязываемые ему агрессором. Критерии, по которым оценивается агрессор, основаны на кобо-ити, идее, согласно которой действия нападения и защиты в основе своей одни и те же, и определить характер ответного действия практикующий иай-до должен мгновенно и в нужный момент. В отличие от кэндзюцу, иай-дзюцу обычно выполняется как одиночное упражнение (тандоку рэнсю). Оно уделяет очень большое внимание тому факту, что человек может сидеть, полусидеть или полулежать и, следовательно, быть относительно неготовым к бою.
В иай-дзюцу акцент делается на четырех стадиях механического действия мечом: нукицукэ, вытаскивание меча из ножен; кирицукэ, нанесение удара; тибури, стряхивание крови с лезвия меча; и нота, вкладывание меча в ножны. Каждая из этих стадий должна быть выполнена самым эффективным образом, и все они должны плавно переходить одна в другую, составляя единое движение, при выполнении которого должно постоянно сохраняться состояние дзансин.
Мастера иай-дзюцу традиционно используют только "живые" клинки, то есть острые как лезвия бритв; поскольку до тех пор, пока не будет использоваться настоящий меч, невозможно будет выработать нужное ментальное отношение, необходимое для этого искусства. Поэтому, при правильном исполнении техник иай-дзюцу, человек оказывается в долях сантиметра от острого лезвия, что превращает практику этого искусства буквально в игру со смертью, которую необходимо повторять ежедневно по многу раз, для того чтобы добиться мастерского уровня исполнения и поддерживать его. Опасность присутствует постоянно, независимо от того, с чем тренируется человек с одати, как это делается обычно, или с кодати.
Более четырех сотен рю включают иай-дзюцу в программу своего обучения. Как и в случае с кэндзюцу, Тэнсин Сёдэн Катори Синто-рю является первой школой, разработавшей иай-дзюцу, и это исторически достоверный факт.
Содзюцу. Японская мифология приписывает сотворение японского архипелага двум божествам, которые использовали для этого подвига копье. Это иллюстрирует уважительное отношение японского народа к копью как оружию вообще и подчеркивает тот факт, что копье было одним из самых ранних видов оружия, использовавшихся на поле боя.
Прототипы яри, или копья японского воина, были привезены на японскую землю с азиатского континента. Ни один из них не оказался удовлетворительным для классических буси. Наконечник континентального копья представлял собой полую форму; древко вставлялось в него как рука в рукавицу. Иногда при возвратном движении после сильного колющего удара такой наконечник оставался в теле жертвы. Поэтому, как только позволили металлургия и оружейная технология, классические буси изобрели наконечник, который надевался на древко при помощи, длинного хвостовика, вставлявшегося в древко и надежно закреплявшегося при помощи веревки, обмотанной в несколько слоев вокруг древка. Этот тип наконечника использовался в стандартном японском оружии.
Несмотря на свою огромную боевую эффективность, копье не стало особенно популярным среди классических буси, поскольку его длина и вес были далеко не так идеальны, как его сила и возможности. Обычно копье было излюбленным оружием только очень закаленных воинов. Это оружие пользовалось наибольшей популярностью после монгольского вторжения в конце тринадцатого века, когда роль пехоты значительно возросла.
Содзюцу, искусство копья, рассматривалось как высокомерное искусство, ремесло безжалостных людей, поскольку раны, нанесенные этим видом оружия, вызывали долгую и мучительную смерть. Содзюцу научило буси относиться к копью как к оружию не постоянного, а скорее случайного применения. Копье можно было использовать как верхом, так и в пешем строю. Различные модификации наконечников, имеющие дополнительные режущие поверхности, придали наконечнику с прямым лезвием новые возможности: резать, цеплять и разрывать. Хотя основная стратегия содзюцу осталась неизменной и буси главным образом тренировались точно наносить цуки, прямой колющий удар, классический воин, тренируясь с копьем, учился также устанавливать длинную боевую дистанцию (ма-ай) для того, чтобы противник находился в зоне досягаемости боевой части его оружия, и наоборот, в процессе тренировок буси вырабатывал способность избегать длинной дистанции в поединке с человеком, вооруженным копьем, если сам при этом имел в своем распоряжении лишь основное свое оружие, меч.
Примерно четыреста пятьдесят рю считают необходимым включать содзюцу в свою школу. И опять Тэнсин Сёдэн Кагпори Синто-рю претендует на звание первого рю, разработавшего содзюцу.
Нагината-дзюцу.
Возможно, именно ранние контакты Японии с Китаем породили идею создания похожего на алебарду оружия. Начало производства оружия такого типа исторически совпадает с появлением класса профессиональных воинов.
Изначально алебарда была оружием мужчин; это диктовалось длиной и весом оружия. Ранние образцы достигали семи и более футов в длину, а вес их зависел от количества дерева и металла. Сначала появилась нагамаки. Она состояла из длинного лезвия и короткого древка; лезвие очень походило на огромный, тяжелый, изогнутый и заточенный с одной стороны меч. Нагината отличалась от нагамаки соотношением лезвия и древка: древко всегда было значительно длиннее, чем лезвие. Лезвие нагината крепилось к древку точно так же, как и наконечник копья.
Нагамаки и нагината были первыми любимцами буси. Оба эти вида оружия можно было использовать как верхом, так и спешившись; часто нагамаки использовалась для того, чтобы рубить вражеским коням ноги. В двенадцатом веке, во время конфликта между кланами Тайра и Минамото, нагамаки и нагината доказали свою смертоносную эффективность, а когда примерно век спустя монголы напали на Японию, буси при помощи этих ужасных лезвий уничтожили огромное количество завоевателей. Позже, когда кони стали редкостью и значительно возросла роль пехоты, острые одати стали наиболее часто используемым оружием, перешли в разряд оружия, использовавшегося только в определенных случаях.
После того как в начале семнадцатого века к власти пришел Токутава, в Японии воцарился относительный мир. Нагамаки и нагина-та стали символами прошлого. Но нагината, которую использовали для тренировки женщин класса буси, претерпев некоторые изменения, была практически полностью отдана женщинам, чтобы скрашивать их в основном малоподвижную жизнь.
Нагината-дзюцу, искусство алебарды, требует огромной выносливости. Это длинное, тяжелое оружие используется как прямым, так и обратным способом. Исходя из целесообразности, человек, вооруженный нагината, может использовать лезвие, древко или обратный ее конец. Владение ха-каэси, способностью быстро менять положение лезвия, позволяет воину наносить рубящие и режущие удары практически так же, как мечом, но при этом добавляется преимущество в дистанции длина древка позволяет делать это с большего расстояния. Противника, вооруженного мечом, можно атаковать, оставаясь на безопасном расстоянии от его клинка. Поэтому человек, прежде чем приступать к тренировкам с нагината, должен овладеть искусством фехтования на мечах, поскольку успешность защиты от меча зависит в основном от предвидения атаки.
Четыреста двадцать пять рю имеют отношение к нагината-дзюцу. И снова Тэнсин Сёдэн Катори Синто-рю первенствует в этой области.
